На самом деле, Бегбедер рассказывает не о книгах, а о том самом мире идей и образов, точнее — их разнообразии, которое находится в этих пятидесяти не похожих на друг друга изданиях. Надо подчеркнуть, что далеко не всё из этой полусотни изданы на русском языке. Ну что ж, неплохо хотя бы прикоснуться к тому, что не знаешь, но что может быть интересным. Или необычным.
Но не нужно обманывать себя надеждами, что в этих самых изданиях описан идеальный мир. Нет, в авторских запасах (особенно там, где хранятся сочинения малоизвестных современных франкоязычных авторов) имеются целые наборы фобий, издержек поисков светлого будущего на руинах прежнего бытия и возможные (да вернее будет сказать — неизбежных) потрясений.
Впрочем, сам Бегбедер считает, что литература должна потрясать. И вовсе не обязательно — демонстрацией светлых душевных порывов. Хотите стать другими — листайте то, на что вы сейчас не похожи, утверждает он. Книжка не случайно называется «библиотекой выживания». Но будем надеется, что выживание имеется в виду именно ментальное.
«У нас с Сильвеном было общее стремление к России, но мои фантазии были ближе к Наталье Водяновой, чем к Михаилу Строгову. Мы были противоположны во всём, кроме водки. Он запирался в хижине в Сибири; я предпочитал затворничество в «19», это московский бордель (не настаивайте, чтобы узнать адрес, он с тех пор закрылся). Сильвен вращался среди медведей, я — среди олигархов». Когда меняются времена — меняется не просто обстановка, а то, что актуально, то, что обсуждают люди. Может быть, именно часть этого самого обсуждаемого и попала в книгу Бегдебера. Как список возможного. Но, естественно, не неизбежного. Лучше иметь варианты возможного, даже если не всё нравятся.
